Джон Пассарелла - Обряд посвящения[Rite of passage]

Дин услышал протяжное скрипение металла, серию громких хлопков и звук разбивающегося стекла. Добравшись до кассы и трапов, ведущих к сиденьям первого яруса, он увидел, как ближайшая к парковке секция верхних сидений рушится, выкидывая владельцев билетов через разбитые окна и придавив людей на задних рядах второго яруса.

Борясь с массой убегающих перепуганных и раненых людей, Дин и Сэм пробились вверх на рампу. Весь стадион вздрогнул, будто при сильном землетрясении, и обрушилась еще одна секция внешних сидений. Средних лет мужчину в костюме выкинуло в окно, но он умудрился зацепиться за перила, замедлив падение, а затем неуклюже свалился на сиденья ниже. В толкучке на рампе некоторые среагировали на зловещие звуки позади, принявшись локтями и толчками пробивать себе путь на парковку. Мать, которая несла ревущую двухлетнюю дочь, а за собой тянула перепуганного четырехлетнего сына, споткнулась и неловко упала. Она попыталась заслонить собой дочь, но выпустила сына, и тот расплакался.

— Стойте! — закричала она. — Вы затопчете детей!

— Осторожнее, — Дин уперся ладонью в грудь крупного мужчины, который, вытаращив незрячие от паники глаза, пробивался в толпе, не глядя под ноги и мог наступить на женщину. Мужчина слепо взглянул на Дина, не улавливая смысла его слов:

— Прочь с дороги, — пробормотал он, но все же обошел ее стороной.

Дин поймал женщину за руку и помог ей подняться, а Сэм взял ее сына и поставил на землю за перилами:

— Подожди маму.

Дин подвел женщину к перилам, помог ей перебраться и передал ей дочь. Все трое побежали к парковке.

На стадионе Винчестеры немедленно наткнулись на затор. Первая секция внешних сидений, обрушившись, повлекла за собой падение бетонных плит и изогнутых арматурных прутов с потолка прогулочного прохода, которые разрушили два киоска и почти полностью перекрыли выход. Воздух загустел от сыплющейся сверху цементной пыли. Узкие трещины в полу, стенах и потолке продолжали множиться. Стадион буквально рассыпался на куски.

Часть толпы продолжала выходить через поврежденный проход, а других прибывшая за пару минут до Винчестеров полиция переправляла на футбольное поле, подальше от опрокинувшегося сектора сидений ложи. Перепуганные фанаты толпились там вместе с футболистами обеих команд, одетыми в красную и золотую форму. Сетчатую ограду каждые несколько метров украшали ярко окрашенные фанерные логотипы спонсоров. Внимание Дина привлек полицейский, который с болторезом стоял за забором на третьей базе, проделывая новый выход.

Дин скользил взглядом по морю бейсболок, разыскивая одетого в черное мужчину в котелке.

— Я не вижу его, Сэм! — заорал он, перекрикивая хор испуганных голосов. — А ты?

— Ничего.

Дин развернулся к брату:

— Если он здесь, насколько близко…

Женщина с курчавыми рыжими волосами схватила Дина за руку и выпалила:

— Там придавило мужчину, он истекает кровью и умирает.

Лампы на потолке прогулочного перехода погасли, и теперь тот больше смахивал на туннель. Дрожь продолжала сотрясать стены и пол под ногами. Дин чувствовал, будто находится рядом с бомбой с часовым механизмом. Того и гляди вся проклятая развалюха обрушится им на головы.

Первый киоск выглядел так, будто простоял несколько раундов против уплотнительной машины. Мужчина, переворачивавший бургеры, имел несчастье склониться над грилем, когда упала первая бетонная плита — она ударила его по спине и раздавила верхнюю половину туловища. Участки одежды, не пропитанные кровью, обгорели. Сэм переступил через трещину, ведущую к остаткам прохода. Дин пошел за ним, с полдесятка раз нервно вскинув голову, чтобы удостовериться, что следующий смертоносный кусок бетона не обвалится, стоит ему отвлечься.

Следующие несколько киосков пострадали от обвалившихся обломков. В одном из них обнаружилась мертвая женщина, которой размозжило голову тяжелым куском бетона. Около другого стояло безжизненное тело мужчины: арматурный прут пронзил его глазницу и продолжал удерживать в вертикальном положении. Везде, куда ни падал взгляд, стены и пол были забрызганы кровью. Остальные продавцы, будучи ближе к выходам, чем фанаты, очевидно, успели убежать, едва стадион начал рушиться.

Стадион вздрогнул от резкого толчка. Упало еще несколько кусков бетона. Над головой зазвучали испуганные крики людей, находящихся на верхних ярусах. Дин запоздало подумал, перекрыли ли откликнувшиеся первыми службы газопровод, подведенный к стадиону. Это был стандартный протокол, но учитывая вмешательство сил они, даже такие важнейшие детали могли и проглядеть.

— Нас тут ждет неминуемая катастрофа, Сэмми, — проговорил он.

— Я знаю.

Выйдя из прохода и обогнув рухнувшие сиденья ложи, они прошли вдоль верхнего сектора. Там они обнаружили стоящего на коленях смуглого мужчину, чью руку к задней стороне последнего ряда бличеров придавило бетонной плитой, навалившейся на подпорный раскос. Крепко зажмурившись от боли, человек тихо стонал. Кровь сбегала по его руке и капала с кончиков пальцев.

Сэм отозвал Дина в сторону и шепнул:

— Руку не спасти.

— Значит, повторим сцену из «127 часов»[27], потому что перочинный нож я оставил в машине.

— Нет, — возразил Сэм. — Но этот кусок бетона, возможно, единственное, что не дает обрушиться следующему сектору.

— Толкать и бежать?

Сэм кивнул и присел около мужчины:

— Приятель, вы меня слышите?

Человек распахнул глаза, но взгляд сфокусировал не сразу:

— Что?..

— Вы меня слышите?

Мужчина кивнул. Дин боялся, что он впадает в шоковое состояние.

— Мистер… сэр, как вас зовут? — спросил Сэм.

— Рубен, — тихо ответил мужчина со слабым намеком на улыбку. — Рубен Кордова.

— Рубен, у нас тут кое–что случилось, — ровно проговорил Сэм. — Вы со мной?

Рубен снова кивнул.

— Когда мы столкнем этот бетонный блок, вы должны бежать на поле. Понятно?

Рубен кивнул еще раз и нерешительно показал большой палец.

Дин встал рядом с Сэмом, ближе к раскосу, чем к пострадавшему. Надо попытаться оттолкнуть плиту от раскоса, чтобы освободить придавленную руку.

— На счет три, — сказал Дин. — Раз…два…ТРИ!

Верхний край плиты проскрежетал по раскосу и сдвинулся на несколько сантиметров, но недостаточно, чтобы свалиться. Рубен вскрикнул от боли:

— Dios mio!

— Очнулся, — мрачно заметил Дин.

— Еще раз, — велел Сэм.

На следующий счет «три» плита соскользнула с раскоса, с шумом свалилась и раскололась пополам. Воздух наполнился скрежетом металла. Рубен неловко поднялся на ноги — изуродованная рука вяло висела вдоль тела. Сэм подхватил его под здоровую руку, помог выпрямиться и добраться до прохода.